ачальная мысль об этой системе пришла мне в 1912 году, в ноябре. Жил в «Романовке», в Москве; часто сиживал у меня Виктор Владимирович Хлебников. Однажды, перед тем как отправиться в баню, мы с Виктором Владимировичем обсуждали различные возможности рапсодических выявлений. Я предложил рифмование строк стихотворных началами своими. Фронтовую рифму. Мои стихи:Он написал их по моему внушению. Пока я мылся в бане, Витя уже окончил свои стихи, названные им «Перевертень». Его «Мир с конца» — та же идея в драматической форме. «Перевертень» является расширенным по объёму и поэтической значимости фокусом, от прежних лет оставшимся. „А роза упала на лапу Азора”. В ценнейшей книге Н. Ашукина «Валерий Брюсов» на странице 263 находим:
С 1919 г., во Владивостоке, я начал изучать звучание слов (русского словаря) в обратном порядке. Не к будущему, а в обратном порядке: к прошлому, ушедшему; реминесценциально. В перспективе к вчера. Эти работы усилили звуковую спайку в моих стихах, позволив создать ряд истинных шедевров, которые по тупости издателей пока ещё не увидели полок библиотек. В 1924 году мной были написаны две поэмы, на сей раз носившие уже все признаки энтелехического стихосложения, впервые введённого в стихию русской стихотворной литературы. Я говорю о «Мост» и «Джек и Лесная красавица». Как и задолго до революции, я дал в них образцы пролетарского ударного языка и глубоко классового понимания жизни.
чём же сущность энтелехизма, как нового принципа в области творчества? Никто не отрицает наличия подсознательного в художественном творчестве, близости пишущего к каким-то “тайным” источникам творческой высшей субстанции, но все эти туманные фразы об “откровении” станут яснее, если мы взглянем на предмет с точки зрения современной научной натурфилософии. Лосский даёт популярно сводку взглядов современных учёных на сущность материи и жизни. Субстанциальный деятель — носитель психических процессов — может быть назван психоидом; нет тела (или, по крайней мере, психоида) без души, а души без тела; дуалистическое учение о природе отвергает существование пропасти между неорганической и органической природой. Пора ввести человека в ряд явлений мироздания.Реакции тел косной природы тоже могут зависеть от их истории. Например, фонограф воспроизводит звуки, воспринятые им в прошлом. Душевные переживания пишущего, его чувства, мысли…. остаются в виде литературы — печатных, письменных знаков. Скопление записей. В поэтическом творчестве сверхматериальная природа воплощается в реальный пространственно-временнóй факт. (Материя). Проф. Петражицкий с его основой душевных переживаний как „единиц боли”, проф. Павлов с “врождёнными” и “условными” рефлексами говорят то же самое, доказывая научно указанные выше положения трансцендентной философии.
Николай Иванович Кульбин определял искусство как цепь: творящая личность → созданная форма → зритель → (итог) понимание. Андрей Акимович Шемшурин утверждал, что нет формы — хотя бы та была минимальной, незначительной, ничего не выражающей, — появившейся не как след творческой личности.
“Организм как творчество”. Субстанциальные деятели изобретают всё более остроумные и совершенные способы управления материальными процессами. Выражать себя в искусстве — материальный процесс. В таком случае, возможно появление на Земле или существование на других планетах таких форм жизни, о которых у нас пока нет ни малейшего представления. На это более всего и полагается творческая личность в искании новых форм самовыражения (или управления материальными процессами). Неорганическая природа есть продукт работы центральных сил. Характерные особенности этих сил таковы: имеется не только точка приложения, но и исходная точка, и в этом смысле они индивидуализированы: действие их осуществляется не иначе, как прямолинейно, именно по прямой, соединяющей исходную точку с точкой приложения (смотри ниже мою мысль о дереве, разрезанном поперёк и вдоль). Работа этих сил подчинена закону сохранения энергии, причём количество энергии в системе, где действуют одни только центральные силы, сохраняется постоянным по каждой из трёх осей координат (Евклид). В такой системе действуют исключительно законы механики. Параллелизм и симметрия свойственны человеку. Торжество физкультуры в Элладе ознаменовалось торжеством пропорции и симметрии. Канон классических пропорций. Гармония. Тоническое стихосложение шло путями этого канона античной Эллады. Научиться рисовать — уметь уйти от себя и не рисовать лишь автоматически,1
Самые сложные умопостроения гениального Ленина под ланцетом Фохта превращены в графику… тех или иных линий… след секущейся плоскости. То же самое наблюдаем и на граммофонной пластинке, где записаны (пролинеяны, процарапаны) звуковые волны пения или других шумов.
Психоид или энтелехия (термин: “заключать в себе цель”) использует соединяющие и специфические особенности мозга так, как пианист пользуется своим музыкальным инструментом, или так, как хозяин пользуется складом товаров. Мозг есть скопление записей впечатлений, скопление „энграмм” Зенона.
Когда работает головной мозг, на записях “болевых” ощущений прошлого возникает абстрактный мир, в магическом зеркале возрождающий прошлую жизнь, рефлексными комбинациями создающий мир “вне времени и пространства” — мимолетное представление-сон… Когда он становится чересчур осязаемым, „спящий проснётся”.
Почерк — документ о характерных особенностях движения данной особи, создавшего самый облик её, вплоть до выражения лица. Проделаем опыт: напишите какое-нибудь слово на бумаге. Затем в темноте, покойно лёжа на спине, мысленно приставьте карандаш к любой точке тела и напишите то же самое. Затем сравните с написанным на бумаге. Почерк один и тот же, не так ли. Вывод: он свойственен всему вашему телу. Почерк так же индивидуален, как внешность, и вполне вас выражает. Линеарная концепция его, кривизна дуг и величина углов при исследовании совпадут (в среднем) с линеарным выражением пишущего. Центральной субстанцией зародышевой клетки становится такой субстанциальный деятель, который, находясь в теле матери (или отца), вступает в интуитивное общение с центральной субстанцией родительского организма и полностью усваивает его искусство созидания тела. Автоматизм — письмо восьмёрок. Сам человек подобен восьмёрке. Системы таза и грудной клетки.2
“Я” — эго, обрастающее опытом памяти. Мир познаётся болевыми ощущениями. Рефлексы головного мозга (проф. Павлов). С шести месяцев ребёнок обращает внимание на свои пальцы. До трёх лет называет себя тем именем, которое слышит от окружающих. Затем, под воздействием постоянного внушения со стороны, осознаёт себя отдельной личностью и говорит „я”. Итак, болевые ощущения становятся самосознанием. С трёх лет в ребёнке возникают взрывы памяти. В 1926 г. я опубликовал манифест о радио-стиле; в ребёнке возникает возможность магического микрокосмоса. Взрослый человек начинает помнить себя тоже приблизительно с трёхлетнего возраста. С двух лет ребёнок начинает рисовать на стене, правой и левой рукой одинаково делая круги. Таковы нецентральные силы: их проявление имеет, конечно, точку приложения, но не имеет определённой исходной точки в пространстве. Следовательно, они направлены на тела, но не исходят от тел. Не имея локализованного в пространстве исходного пункта своего проявления, они не индивидуальны: действие такой силы, как правило, криволинейно.
Между листом партитуры и страницей стихов нет разницы: там и здесь даны пространственные записи, заметы протекающего во времени, того, что может возникнуть в дальнейшем, при наличии понимания и заражения, как ожившее, реституированное. Проникнуться стихами — значит их воссоздать. Равное познаётся равным. Две величины, равные третьей, равны между собой. В самом деле, поместив силы или субстанции в определённые места в пространстве, приходится считать пространственную форму предваряющим условием для их взаимодействия, для производимых ими отталкиваний и притяжений, составляющих содержание матерьяльного процесса. Таким образом, форма предваряет содержание. Высокого содержания достигают только искатели формы. Культ новой, неслыханной, невиданной формы принесёт великое искусство пролетариата. В девять месяцев ребёнок может держать стакан в руке и выпить жидкость, не пролив ни капли. Пяти лет он рисует предметы: контакт с глазом. Дети не любят целых предметов, их части (разломы) дают им полное представление о целом. Воображение. А.А. Шемшурин связывал футуризм и переписчиков книг, при долгой копировке разрывавших вязь букв на части. Начало и конец. Разницу цвета ребёнок замечает раньше умения говорить, в два года. В год и девять месяцев различает нарисованных животных (собаку, корову, кошку — имитируя их звуки). Гёте сказал: „Из жизни — в глаз, а потом в руку”. В год и одиннадцать месяцев ребёнок понимает реку в кустах: это вода, её можно пить. Нецентральная сила, регулирующая распределение энергий, принадлежащих сложному телу, приобретает, благодаря этой связи с локализованными в пространстве явлениями, индивидуальный характер и образует индивидуумы высшего порядка разных степеней сложности.
оступок человека может быть изучен посредством субъективного метода, самонаблюдением. Вот почему поэты и художники, если им это дано, становятся лучшими теоретиками и художественными критиками. Организм, руководимый энтелехиею, способен осуществить и вне себя гармоничное сочетание пространственных элементов, способное к целесообразной деятельности (создание машины инженером, например). Однако целесообразность машины — лишь статическая: она обусловлена только пространственным соотношением элементов, расставленных энтелехиею инженера. Потому машина не способна к дальнейшим энтелехиальным актам: реституции, размножению, поступкам… Это вполне применимо к гармоническим сочетаниям пространственно-временных элементов, будь ли то звук, краска, линия, комбинация пятен, форма. Если несколько центров сил взаимодействуют путём взаимного отталкивания, этот процесс создаёт непроницаемые в отношении друг друга объёмы, т.е. то самое, что мы называем материей. Произведения искусства — материальные выражения деятельности “условных” эстетических рефлексов.Лев Николаевич Толстой в «Что такое искусство?», увлёкшись “дурным” и “хорошим” искусством, перенёс центр тяжести своих рассуждений на последнее звено в цепи: на последствия. Книга Толстого очень любопытна по сократовской простоте, возрождённой в России времён Победоносцева.3
Толстой, как многие утилитаристы, стоящие вне искусства, смешав этику и эстетику, заявил о дурном (вредном) искусстве, что есть абсурд. Искусство не может быть вредным, если оно искусство!
Силлабическое и тоническое стихосложения подразумевают организацию строк стиха с чисто внешней стороны. См. о „не звучащих” стихах, изображённых точками у А.С. Пушкина (Ю. Тынянов. Проблема стихотворного языка. С. 23). Поэзия в данном случае — явление природы, постижимое по законам Евклида. В тоническом стихосложении символистами разрабатывалась эвфония: рифма, аллитерация и т.п. Этим они подготовили почву для футуристов. 
Поэзия как цветное время. В.В. Каменский в своих произведениях трактовал поэзию как пространственный узор. Живопись — цветное пространство. Этим же объясняется разбивка строк у В.В. Маяковского и его неисчислимых подражателей. Что такое строка? Один „из фактов эквивалентов текста” (Ю. Тынянов). Звуковой материал, поверенный учётом, зачастую зрительным. В разговоре словесный материал учёту не подвергают, болтовня сыплется без меры. Учёт появляется уже в таких словесных построениях, как сплетни, анекдоты и устные книги; те, кому приходилось записывать “устные книги”, сообщали мне, что дикторы, продекламировав определённое количество стихов, говорили: „А теперь начинай другой лист”. Весь язык, каждая фраза, сказанная человеком, является искусством. Но среди этого ровного поля высятся великие создания гениев воображения. В любом материале под рукой мастера невообразимое количество возможностей; средства языка вообще безмерны. Однако язык служит и утилитарным целям, поэтому ни один мастер в другой области не испытывает стольких затруднений: истинный писатель предельно далёк от утилитарности. Писатели, мои братья в СССР, должны помнить: чем ближе они к понятно-утилитарному, тем их работа дальше от искусства! А пролетариату нужно искусство так же, как и железные воздушные грузовики! Великой стране рабочих и крестьян в искусстве надо тщиться от “Запада” не отстать совершенно так же, как и в индустриально-механическом процессе. Поменьше преклонения пред старыми формами (всюду!), побольше аэропланных прыгов в новь, в неизведанное! Надо поддерживать своё, а не чужое. Русские всегда верили более “варягам”…. Пора бросить!..
Произведение искусства есть не только то, что оно собой, как материя, представляет. Это материя, носящая следы воздействия психоида, но и — в сильнейшей степени — то, как её воспринимают зрители, читатели или слушатели. В литературно-художественной критике не освещён вопрос массового гипноза: преклонения пред творчеством знаменитостей. Здесь большую роль играет “общее мнение”.
Когда знакомятся с произведением знаменитости, хотя бы ничтожным по исполнению, у воспринимающей стороны возникают ассоциации (энграммы Зенона) с массой уже усвоенных произведений. Сегментирование эстетическим опытом прошлого. Вот поэтому-то молодым так трудно — даже значительными произведениями — соперничать с гениями прошлого, будящими у потомков бури “условных” рефлексов. Молодой взывает лишь к рефлексам “врождённым”. Футуристы вкупе с их последователями (имажинистами и т.д.) ещё более усовершенствовали эвфонию в стихосложении, на которую делал упор символизм. Имажнисты отличаются от футуристов культивировкой образа, но это лишь забавное недоразумение. Футуристы никогда от образности не отрекались, у раннего Маяковского таковая даст “десять очков вперёд” Есенину. Футуристы “заумники” школы Алексея Кручёных, уйдя в пустыни голого звука, понимают слово только как звучание. Они — левый фланг футуризма, и на долю Алёши Кручёных, одетого в самую красную рубаху, выпали все радости как прежних, так и нынешних судей футуризма, будь то Корней Чуковский или Вяч. Полонский с его
Очень жаль, что Вяч. Полонский не уточнил, какой смысл он вкладывает в понятие „буржуазная литература”…. А ведь именно Полонскому мы обязаны оценкой футуризма первых лет революции. В дальнейшем я вернусь к буржуазной литературе классиков и их последователей.
Чтобы понять сущность энтелехического стихосложения, следует вдуматься в роль рифмы при создании великих образцов поэзии прошлого. Рифма, возникая — часто случайно — в уме поэта (ритора), подстёгивает игру воображения, уводя творца в самую неожиданную сторону. Рифмы в стихах — те же углы, ограничивающие фреску или орнамент стены. Игра поэтического воображения руководится рифмами.
Творчество в классической поэзии уподоблялось решению задач, где при двух известных требуется найти третье неведомое. „Играй, но помни правила игры!” (Вячеслав Иванов). Энтелехизм — седалище силы звуковой инструментовки, которое в классическом стихосложении почило на рифме. Эту силу энтелехизм распределяет по всему протяжению строки (цепи звуковой). Всякий атом — непроницаемый объём, созидаемый силами отталкивания — не есть застывшее, неизменно наличное бытие; он находится в процессе действия сил отталкивания. Так называемый центр силы есть на самом деле всего лишь „центр обнаружения силы”.
Русский футуризм в своих рядах имел выдающегося начётчика; Бенедикт Лившиц, один из прекрасных мастеров стиха, говорит:
Как жаль, что прекрасная статья талантливого критика Поступальского, посвящённая творчеству Б.К. Лившица, пока недоступна советскому читателю. Всё это надо абсолютно осознать в эпоху, когда человек закончил создание машин, вполне заменяющих рабочего…. Мы стоим пред дверьми в век, когда легенда о философском камне (искусственный разум) станет реальностью. Трудно предугадать открытия грядущего, но они будут неожиданными и в корне изменят жизнь ближайших поколений. Считанное, чётко учтённое дыхание, возникшее как синтез переживаний жизненных, физиологических и психофизиологических. Быть поэтом, иметь процесс дыхания, наиболее тесно связанный с областями в мозгу, ведающими даром слова, — запас и память о прежних уже оформленных (абстрактных) дыханиях, обладающих смыслом, содержанием, ароматом бывших событий и переживаний. Вместе с тем, акустический подход к стиху дал возможность расширить понятие ритма, первоначально определявшееся узкой областью акцентной системы. Понятие ритма необычайно усложнилось и разрослось, что, несомненно, явилось результатом подхода к стиху с наблюдательного пункта акустики, давшего возможность необычайно тонко наблюдать явления. В этом отношении прав Фр. Заран, когда говорит, что
Чем более высока законосообразность, тем более переменные элементы получают перевес над постоянными, тем увереннее многозначность заступает место однозначности.4
Согласно этому учению, материя есть не застывшее бытие, а процесс, и притом процесс, совершающийся по типу органического строения, так как все стороны его существуют не сами по себе, а в отношении к целому. Так, непроницаемость не есть неизменная заполненность определённого объёма — она есть результат работы сил отталкивания и, следовательно, ежесекундно объём — соразмерно противодействию окружающей среды — меняется. Всякая молекула состоит из притягивающих и отталкивающих атомов (центров силы) в таком сочетании, что на весьма малых расстояниях перевес получает сила отталкивания. Символика этого процесса — половой акт; гласные и согласные звуки в поэтическом ряду.
оё стихотворение 1913 год из «Стрельца» говорит о роли гласных и согласных звуков. Виктор Вл. Хлебников, которому я изложил свои идеи по этому поводу ещё в 1912–13 годах, гениально развил некоторые из них, но простым примером можно доказать полное (в среднем) отсутствие смыслового наполнения у гласных — окрашенных, омузыкаленных дыханием — звуков. Для меня стихотворения мои, поэмы звучат подобно оркестровой музыке, отдельные звуки языка уподобляются тем или иным инструментам. Строки как цветные линии; слова — мазки красок. Звуковая инструментовка! Как красиво звучит этот мой термин (инструментовано на р.: „Ассирия ревущая кровью”). При чтении подчёркивается звук в воображении; р — рота; (колесо); круор — (кровь); спираль — энергия в запасе. В арабском и древнееврейском гласные не писались. На востоке женское, слабое — презиралось. Сокращения в церковнославянском.“Титла” — пропуск гласных, тоже самое касается и нынешнего печатания. Если бы влюблённые в романе Л.Н. Толстого «Анна Каренина» имели в запасе только гласные, они не смогли бы говорить способом сокращений, после футуристов изобилующим в обиходе руссречи, который я называю инициализацией словес.
Левин написал начальные буквы: к, в, м, о: э, и, м, б, з, э, н, и, т. Буквы эти значили: „когда вы мне ответили: этого не может быть, значило ли это — никогда, или тогда”.
Она написала: т, я, н, м, и, о — „тогда я не могла иначе ответить”. А, т — „а теперь?” — спросил он. Она написала начальные буквы: ч, в, м, з, и, п, ч, б — „чтобы вы могли забыть и простить, что было”. Превалирование — в смысловом значении — согласных над гласными может быть доказано сравнительным языковедением; и в санскритском языке, и в европейских наиболее устойчивы согласные. Гласные — это дыхание. Гласные — тот фон, холст, на котором выведен смысловой узор согласных. Фон этот не является плоским, он то ровный, (а) то вогнутый, (у) то гофрированный (и), то гофрированный, с прижатыми рёбрами (е), то волнообразный (о). Теорией литературы в России чересчур долго занимались уездные учителя словесности, глухие и слепые нетопыри недоверия к оригинальному. Поэту Сергею Городецкому надлежит высокая честь справедливой оценки величия творчества Владимира Хлебникова. Пример отменной чуткости в те годы, когда все были глухи от звона колокольно-цепного царизма. А — О широкий, плоский высокий, круглый. И — низкий прорубленный. Е — степень плескать, приплюснутый. У — пустой (утварь, утроба). Поэты 19 века в России чересчур много подражали Пушкину, пора бросить. Н.Н. Асеев — чудесен в своем «Дневнике Поєта», отрицая Пушкина и возвеличивая В. Хлебникова.
У натурфилософа Лосского находим, кроме многих положений современного научного мышления, приведённых здесь мной, следующий пример в подтверждение моих выводов:
Ещё в 1908 году начал работать над открытым мной принципом “звуковой инструментовки”, оповещённой на диспутах и в лекциях. Этот мой принцип был обширно использован Бриком (без обозначения моего имени). Ю. Тынянов в своём прекрасном труде (1924 г.) говорит о ней, не упоминая моего имени, ибо другие „словили мошку на лету”…
Это является моим определением, многократно высказанным на лекциях. Кроме того, в изданных до 1914 года сборниках футуристов были помещены стихи: «инструментовано на С» и т.д. Данное указание — на то, что автор усиливает в воображении значимость этого звука. Живопись — цветное пространство. Музыка и поэзия (произносительная, акустическая) — раскрашенное время. В чём сущность звуковой инструментовки… Гласные — время и пространство, ибо они дыхание… (время). Голосовая щель, её артикуляция; форма — след движения. Всякая голова говорит вам о родовых муках матери: ребёнок шёл теменем или лбом.
вук, выброшенный через трубу, как бы сохраняет характер тела трубы, где он формовался. Пуля продолжает сверлить дуло револьвера и в пространстве, и в теле Александра Сергеевича Пушкина.Всё сказанное вполне относится и к работе других футуристов, которые обратились к первоначалу — к звуковой сигнализации. Я был одним из главных застрельщиков перед пролетарским ренессансом русской литературы, поведшим творческое внимание века к расчистке истоков. Словом целое обозначается предмет, в котором можно различить, хотя бы только мысленно, различные стороны, куски, отрезки и т.д. Следующая иерархия индивидуумов: атом, клетка, многоклеточное животное (напр.: пчела, рой, вид животных, семейство). Совершенно такое же построение — восхождение по сложности — мы находим и в области языка, литературного творчества, поэзии. В конце будет стоять — “идея произведения”. Общая мысль.
Здесь мы подходим к закону реституции, к процессу жизни; к факту творчества как органическому процессу. Творчество — худо, когда оно по заказу. Творчество должно быть искренне. Надо уметь использовать истинное творчество. (Художество). Живой организм противодействует энтропии тем, что превращает хаотичные движения в упорядоченные, имеющие определённое направление. Энтелехия творческого процесса, единственного желанного, именно и есть фактор, упорядочивающий процессы в организме без затрат энергии, и поэтому способный ограничить сферу действия закона энтропии.
Чувство красоты, влечение к творчеству эстетических форм, будучи связаны тесно с инстинктом половым, с инстинктом продолжения рода, встречается во всей природе. В центре психики стоит своеобразный нуклеус сознания. Пора посмотреть на искусства при свете современного естествознания. И пора, давно пора написать историю искусств в перепективе учений Марксизма. (Б. Арватов. Поэтика. Стр. 16.).
Термином Аристотеля ‘энтелехия’, вкладывая в него, разумеется, новое содержание, можно (по Дришу) обусловливать гармонию сложных процессов реституции. Энтелехия — тот факт, который лежит в начале всякого индивидуального формообразования. Дриш говорит о „первичном значении” т.е. без обдумывания и опыта, проявляемом энтелехиею по инстинкту в явлениях реституции.
На всех ступенях природы, даже неорганической, самый простой механический процесс элементарного отталкивания содержит в себе психоидную сторону как неотъемлемый момент, и вместе с тем органическое творчество закономерно, как сама жизнь, не искалеченная неверными вожжами “разума” или заказов, и должно быть так потому, что
Словарь Пушкина. Минимум формы; слово принадлежит всем, но их комбинация, связь, совлечение — удел творческой личности. Кроме того,
Выбор, подбор, вербовка слов идут путями: подсознательным (всякое творчество бессознательно) и путём темы, задания фабульного смысла. Фабульный смысл находится во власти разума, логики — так называемых сознательных функций ума. Подсознательность художественного творчества идёт путями воображения; путём реституции. Фонетическая реституция — основа и смысл творческого нарастания строки. Это тот же процесс, что наблюдается и во всей остальной органической природе.
При создании стихотворения слово выпадает на пути поэта. Идёт в призыв то, которое более всего в звуковом отношении родственно ему. Все эти истины являются таковыми по принципу математики, когда задача решается приблизительно, большинством голосов; перевес на стороне общего, более частого порядка. Освещение этому вопросу даёт учение об интуиции, т.е. о непосредственном созерцании одним существом состоянии другого существа. Главный субстанциальный деятель в организме — центральная субстанция.
Разум и воображение. Если бы подсознательного в творчестве эстетичных форм не существовало, оно было бы подобием работы учёного. Но и наука — для своего прогресса и эволюции — должна идти стезёй воображения. Разум — взгляд в прошлое, осознание прошлого, но будущее охватывается воображением.
Писатели не виноваты, что тупицы пользуются их материалом для практических целей. Когда требуют “понятности” от художника и поэта, забывают о невозможности сделать понятым и “полезным, как сапог” самое характерное из искусств — музыку.
се книги на европейских языках читаются слева направо: к солнцу. Земля вертится слева направо; северный полюс на всех картах изображён вверху, все надписи на них идут с запада на восток. Первый кругосветный многопассажирский полёт был совершён по этому пути чтения книг. Все слова в нашем сознании лежат слева направо. У Н.В. Гоголя в повести «Шинель»…. Пейзаж не успел перевернуться в сознании несчастного чиновника, так и остался прежним. Метранпажи в типографиях стихи читают “вверх ногами”.Но неверно было бы думать, что в нашем подсознании, в процессе звуковой реституции, не живёт обратное, зеркальное — вывороченное слово. В английском языке момент перескакивания звука; например, слова, начинающиеся с W (‘доблью’) — whelm, wheeze, whaler — при произношении: ‘Э’ читается первым. В русском языке: „перетурие с мирками”…. Так называемая оговорка — образец более скорого чтения слева наперёд (или может быть, в оригинале мозговых записей в обратном порядке (Н.В. Гоголь). Усталое сознание “не доскакивает”, берёт более близкое. Обратное, зеркальное чтение строки может быть точным, см. «Перевертень» В. Хлебникова или „А роза упала на лапу Азора”, парикмахер, (рехамкирап), но может быть импрессионистическим, туманным, неясным.
В прилагаемых к этому сборнику моих новейших, часто писанных в Нью-Йорке с натуры, энтелехиальных стихов читатель найдёт целый ряд именно импрессионистически, зеркально, перевёрнуто-схожих слов…
Публикуя теперь приёмы энтелехиального стихосложения в добавление к силлабическому и тоническому, я уверен, что молодые поэты сумеют широко развить и дополнить карту берегов, к коим причалило моё ищущее воображение. Энтелехизм — искусство как органический процесс. Это не вещизм, который В.В. Маяковский во время своего рассвета ставил платформой. Энтелехизм глубже и шире, он подводит фундамент философского революционного осознания под современное, единственное передовое искусство.
Далее, согласно динамизму,
О, если б без слова сказаться душой было можно! (Фет). Мысль изреченная есть ложь (Тютчев). Гартман всякую силу отождествляет с волею, а закон действия силы считает бессознательным представлением, идеею. Таким образом, для него все процессы в природе идеально – реальны, являются реализацией идеи. Эта мысль полностью оправдывает пути творческой силы в искусстве, идущей путями бессознательных представлений. Здесь лежит та могила, в которую падают все нео-мещане в искусстве, пытающиеся защитить свою инвалидную убогость полезностью понятного искусства.
Никто не требует, чтобы музыка была “понятна”.
Я составил эти строки летом 1929 года, а осенью в статье «Поэзия а-жур» острейший И. Сельвинский, сотрясая (по-австралийски) дерево, на коем сидит Вл. Маяковский, говорит:
утуристы оказали мощное влияние на всех художников, прозаиков и поэтов, работавших позже. Вся жизнь подверглась влиянию футуристов-свободников. Маринетти никогда не был футуристом, т.к. являлся всё время защитником фашизма, а не революции, как русские кубо-футуристы. Я, Вася Каменский и В. Маяковский в своих лекциях, до установления классовой литературы, громили классиков, выходцев из буржуазии, выявлявших в стиле своём этот класс. Футуристы открыли дорогу к социализации поэзии (Б. Арватов. Социологическая поэтика). 
Тот же Арватов говорит о техницизме сознания и практики, характеризованных глубочайшим позитивизмом мировоззрения. Всё это может быть всецело отнесено к моей работе.Я являюсь первым истинным большевиком в литературе… Конечно, моим подражателям теперь выгодно умолчать об этом. Мной были прочитаны “о классовой литературе” десятки (тысячи слушателей) лекций, но я был, как всегда, миллионер духом, но нищ кошельком, чтобы опубликовать тогда свои лекции (после 1914 года).
Прошло 20 лет. Футуризм, создав ряд школ эпигонов (например, имажинистов) — ибо в футуризме образ и гиперболизация образа никогда не отрицалась — наоборот, пропагандировалась, — теперь в моём лице делает сообщение о великой творческой заре энтелехиальных искусств, что является логическим развитием живого ищущего футуризма. Вождям революционных масс надо внимательно относиться к искусству.
Русские футуристы отрицают не самое искусство прежних эпох, не Пушкина или Толстого, не их произведения, великие, как документ, магические зеркала их дней, а понимание их творчества современниками, сделавших из них глыбу авторитета, чтобы задавить ею молодой самодовлеющий сад исканий новизны, самоуверенный и юный. Долой такое искусство! оно не нужно стране СССР. Живое искусство — когда автор жив, демонстрирует — сам — своё искусство, видоизменяет его, дополняя и увеличивая. Когда жива та цепь, о которой говорил футурист Н.И. Кульбин. Надо помнить слова Шопенгауэра о доверии к самому себе!
Поэты, выдвинутые пролетарской революцией, знают, что в области творчества правил и законов нет; они выводятся задним числом теоретиками искусства из новых великих (оригинальных) произведений.
Самое скучное — это подражать; творить на тех тропах, где прошли великаны творчества и бесконечные стада робких последователей — робких до того, что когда они смотрятся в зеркало творчества, то боятся увидеть свои лики, а смотрят сквозь очки с намалёванными тенями великих! От произведений подражателей исходит свет, подобный лунному. Поэтому подражатели Пушкина могут временами элегически радовать. Энтелехическое стихосложение имеет неизъяснимую сладость новизны. Всё условно. Поэтическое творчество — игра; почему бы не переменить её правила?! Это зависит от нас! Читатель не привык? читать вообще привыкают с трудом. Когда-нибудь он будет благодарен за изменение своего вкуса! Часто не замечая происшедшей подмены. Царизм, сделав из Пушкина школьный образец, заперши под замок цензуры свободомыслие поэта, искусственно насаждал традиции незыблемые, но.... „Где жизнь окаменевает, там вздымается башня закона” (Ницше). Футуристы были великими революционерами, так как первые восстали против этой основы всей реакции. Надо быть тупо-слепым, чтобы не видеть зависимость жизни от свободы творчества в искусствах. Цель моих этих строк — забросить в душу молодых талантов Великой Страны Рабочих и Крестьян, моей бесценной родины сомнение в незыблемости авторитетов, творцов “понятного”, доступного искусства, ибо таким бывает всякое уже давно “обрыдшее”, изученное…. оскомину набившее!
Вскоре после того, как эта статья в целом была готова, в «Жизни Искусства» (1929 г.) появилась статья В. Друзина о РЕФе:
Вопрос о классовой литературе надо считать одним из самых запутанных в современном общественном миросозерцании СССР. Я был первым смело восставшим против литературы, созданной классом, державшим великий народ в иге крепостного права. Я первый указал, что писатели классики поскольку они отражали едино быт радости, восторги правящих угнетавших являют любопытный материал для читателя пролетария, как своеобразный музей крепостного права… . Но копировать манеру классиков, ставить её краеугольным камнем литературы русской пролетарской новой — великое трагическое заблуждение….
Футуристы никогда никому не служили, одной лишь русской революции (положим, с 1917 года). А ранее, с 1909 года, были “застрельщиками большевизма” (Алек. Толстой). Классики интересны как отражение своего класса. Классики — создатели форм, выявивших содержание культурного общества 19 и первых 15 лет 20 века. Но их форма не может выявлять содержания нового великого времени, нами переживаемого. Это надо зарубить на носу и запомнить всем (не доехавшим и переехавшим футуризм — искусство новых форм) Понятность форм искусства означает очень подозрительное (если не больше!) искусство. Правда, эта истина часто трудно усваивается прошедшим в своей дореволюционной работе через горнило буржуазных газет и журналов. Футуристы — старшее поколение — никогда ни с кем не сотрудничали. Поэтому-то пролетарская революция и позвала их!
Футуризм и Красный Октябрь — не отделимы!
К 20-летию футуризма — это одно из самых важных напоминаний. Такое искусство не может быть, не должно быть и не будет забыто.
Но футуризм не изжит! Под новыми именами бьётся творческое сердце его энтелехии.
1 См. приводимую ниже цитату из И. Сельвинского. Человек пишет то, что видит, что ему показывают (приказывают, заказывают).2 Об утилитаризме и автоматизме смотри ту же цитату из И. Сельвинского.3 В своём трактате «Искусство как форма» я изложил размышления многих авторов, посвятивших свою жизнь искусству (творчеству).4 У Сергея Нельдихена находим: „Синтетическая форма характеризует: 1. приблизительность созвучий ‹...›; 2. усложнённость композиции ‹...›; 6. скрытность технических приёмов ‹...›”. Есть и другие совпадения с моими мыслями.| Передвижная Выставка современного изобразительного искусства им. В.В. Каменского | ||
| карта сайта |  | главная страница |
| исследования | свидетельства | |
| сказания | устав | |
| Since 2004 Not for commerce vaccinate@yandex.ru | ||